Постановлением Правительства Республики Казахстан от 30 декабря 2015 года «О некоторых вопросах приватизации на 2016-2020 годы утвержден список государственных объектов, подлежащих приватизации или передаваемых в конкурентную среду.
Я решил проанализировать этот список и поделиться своими мыслями.
Перечень крупных организаций республиканской собственности начинается с акционерного общества «Железнодорожные госпитали медицины катастроф».
Считаю, что у Министерства внутренних дел, так же как и у бывшего Министерства по чрезвычайным ситуациям, не должно быть собственных ведомственных госпиталей. В настоящее время, насколько я знаю, ведомственные госпитали выполняют функции обычных лечебных заведений: проводят диагностику и лечение людей, ведут медицинские исследования и так далее, то есть ничем не отличаются от обычных лечебных заведений. В таком случае не вижу смысла в том, чтобы содержать ведомственные госпитали только для того, чтобы привозить в них людей из мест катастроф и чрезвычайных ситуаций и лечить их в общей палате с остальными больными. Логичнее организовать «подушевую» оплату услуг по лечению людей, пострадавших в катастрофах, в любых медицинских заведениях, в том числе и частных. То есть схема должна работать следующим образом: МВД (или МЧС) имеет договора обслуживания с различными лечебными заведениями во всех частях страны и размещает в них людей, пострадавших в катастрофах, в любое время. По итогам года МЧС оплачивает этим заведениям по количеству фактически пролеченных людей. При том количестве пострадавших, которое мы имеем, это более рационально, чем содержать целую специализированную сеть госпиталей по всей стране.
Следующая в списке: ТОО «СК-Фармация». Считаю изначально создание этой компании ошибкой. Она создавалась для обеспечения лекарственными средствами государственных организации всей страны, и создавалась она, насколько я понимаю, из-за того, что государственные управленцы не смогли четко организовать приобретение лекарственных средств многочисленными мелкими лечебными заведениями. Считаю, что порождение в этих целях гигантского монстра не стоило того. Нужно было просто собрать мелкие заказы многочисленных заказчиков в большие пулы и разыгрывать по ним конкурсы централизованно. В связи с этим я считаю, что «СК-Фармация» должна быть не приватизирована, а ликвидирована. Во всяком случае, передавать ее в нынешнем состоянии, как крупного монопольного игрока на этом рынке, уполномоченного агента государства, считаю нецелесообразным.
Еще одно приватизируемое предприятия – это АО «Казмедтех». Полностью согласен с решением о его приватизации, так как оно занимается банальной коммерческой деятельностью по предоставлению в лизинг медицинского оборудования медицинским учреждением страны. Это могут с таким же успехом делать частные лизинговые компании. Кстати, они это и делают. Присутствие на этом рынке государственной компании только вредит ему и вытесняет с него частных игроков.
Следующий объект: АО «Национальный научный медицинский центр». Это холдинг, осуществляющий лечебную деятельность в нескольких направлениях. Однако лечебная деятельность в нашей стране в настоящее время находится в конкурентной среде. Имеется множество частных клиник, больниц, медицинских центров. Передачу одного из игроков данного рынка в частную среду считаю целесообразным. Более того, я бы предложил разделить его на несколько самостоятельных компаний по видам деятельности и выставить каждый из них отдельно.
Вызывает удивление включение в список приватизируемых предприятий Национальной компании «Казахстан гарыш сапары». Миссия данной компании – развитие космических технологий в интересах страны. Ее задачи – это создание космических систем и технологий. На мой взгляд, в Казахстане еще нет условий для того, чтобы это деятельность находилась в частной конкурентной среде. Это уникальное направление деятельности, и оно должно находиться в руках национальной компании. Другое дело, что в управлении этой компанией можно было бы применить передовой западный менеджмент. Для этого было бы целесообразно привлечь иностранных руководителей мирового уровня или передать саму компанию в управление мировому лидеру.
Очень интересным объектом в списке приватизируемых компаний, на мой взгляд, является Национальная геологоразведочная компания «Казгеология». Изначально создание компании преследовало цель государственных инвестиций в геологоразведку. Государству нужно было глубже и системнее изучить свои недра для того, чтобы иметь четкое представление об их наличии и запасах и передавать их обдуманно и рачительно добывающим частным компаниям на конкурсной основе. Однако в дальнейшем, насколько мне известно, это генеральная миссия компании не была достигнута, потому что деньги из бюджета на геологоразведочную деятельность не выделялись. Сегодня, оценивая цель создания «Казгеологии» новым, более либеральным, взглядом, считаю, что ее в принципе можно было и не создавать. Современный государственный менеджмент в данной отрасли мог бы выглядеть следующим образом: Министерство по инвестициям и развитию ежегодно выделяет деньги на геологоразведку по всей стране. Для этого оно разыгрывает конкурс и раздает подряды различным частным компаниям. Результаты этих исследований аккумулируются в уполномоченном государственном органе. После завершения разведки и оценки месторождений государство должно выставлять их разработку на открытый конкурс, если стратегически посчитает необходимым добычу того или иного полезного ископаемого.
Определенные вопросы вызывает у меня решение о приватизации республиканского государственного предприятия «Казахавтодор». Это очень специфическая организация. Она обслуживает все республиканские трассы страны, а это 23,5 тысячи километров. В ее штате работает около 3,5 тысяч человек. Компания имеет в собственности производственные комплексы, ремонтные мастерские, асфальтобетонные заводы, около 2 000 единиц специальной дорожной техники. Данное предприятие сейчас фактически является монополистом. Оно ежегодно получает государственный заказ и деньги из бюджета на обслуживание дорог, то есть мелкий ремонт, чистку от снега, косьбу обочин, посадку лесополос и так далее. Теоретически можно было бы каждый год разыгрывать конкурсы среди множества мелких частных компаний или отдавать заказ одной большой частной компании. Однако фактически ситуация такова, что ни одна частная компания не станет покупать огромное количество специальной техники и оборудования, пока не будет уверена в том, что выиграет конкурс. И не на один год, а, как минимум, на 5-7 лет. С другой стороны, частные компании, не имеющие в наличии всего указанного оборудования, не будут допущены к конкурсу. Таким образом, замыкается круг. Компания без техники не допускается конкурсу, а технику она не покупает, пока не будет иметь заказ. В связи с этим на данном рынке необходим специфический подход. Либо нужно государственное предприятие акционировать и передать в доверительное управление частному менеджменту, как единый комплекс, либо нужно проводить конкурс сроком на 5-7 лет и объявить об этом заранее, как минимум за год. Тогда частные компании смогли бы подготовиться и заручиться поддержкой у банков или акционеров, чтобы в случае победы в конкурсе купить технику и обеспечить должный уровень обслуживания. Все это специфические подходы, не укладывающиеся в ныне действующее законодательство о госзакупках. Поэтому в вопросе определения дальнейшей судьбы данного предприятие необходим очень трезвый и осторожный подход.
Следующая крупная компания, выставленная на приватизацию, это «Международный центр приграничного сотрудничества «Хоргос»». Данная компания создана в коммерческих целях для строительства и обслуживание инфраструктуры центра международной торговли между Казахстаном и Китаем и дальнейшей сдачи в аренду частным компаниям, которые размещали бы здесь свои производственные предприятия и торговые площади. Следует отметить, что государственные функции в вопросах международной торговли в данном центре отделены от данной компании и принадлежат государственным учреждениям, таким как Дирекция свободной экономической зоны, пограничные и таможенные посты и так далее. В связи с этим, на мой взгляд, данная компания является чисто коммерческой, и не имеется препятствий для ее приватизации или передачи в доверительное управление. При этом следует учитывать ее монопольное положение на данном участке границы, поэтому приватизационный конкурс должен быть проведён среди специализированных управляющих компаний международного уровня, имеющих опыт управления подобными центрами в мире.
На приватизацию выставлено Акционерное общество «Парк ядерных технологий». При изучении досье данной компании бросается в глаза несоответствие ее названия внутреннему содержанию. Фактически к ядерным технологиям данный парк имеет отдаленное отношение. На самом деле это, скорее, обычный технопарк, где подразумевается создание технических и организационных условий для открытия различных производств. Судя по сайту компании, в настоящий момент таких действующих производств всего лишь три, это: производство полиэтилена, производство стыковых манжетов для антикоррозийных труб и производство медицинского белья и одежды одноразового применения. Как видим, к ядерным технологиям, и то с некоторой натяжкой, можно отнести только одно из этих производств. Фактически это обычный технопарк, и лучшее, что можно сделать по отношению к нему, это передать его в доверительное управление какой-нибудь крупной международной компании, имеющей опыт управления технопарками.
В перечне имеется целый ряд курортов, санаториев и оздоровительных центров, принадлежащих государственным организациям различного уровня. Например, их очень много у Министерства внутренних дел. По всем им у меня однозначное мнение: они должны быть приватизированы. На этот счет я имел множество споров, когда работал на госслужбе. Мои оппоненты часто говорили, что должны быть ведомственные лечебные заведения, что полицейские должны лечиться и отдыхать в специальных заведениях. На мой вопрос, почему полицейским не давать просто деньги, чтобы они могли на них отдыхать в любом частном санатории, мои оппоненты обычно говорили: «Этого же мало. Кто из частных санаториев будет лечить за такие ничтожные деньги наших полицейских?». Вот тут у меня всегда возникал вопрос: «А почему государственные санатории должны быть неестественно дешевыми? Почему врачи, медсестры, официанты, горничные, уборщики и сантехники в государственных санаториях должны получать зарплату меньше, чем в частных? Что за несправедливость? Так не должно быть». Не должно быть так, что, если человек работает на государственном предприятии, то он обязательно получает маленькую зарплату, и он беден. Нужно уходить от такого стереотипа. Считаю, что государственных санаториев, лечебниц, курортов быть вообще не должно. Должно быть множество частных заведений разного уровня, от совсем дешевых до очень дорогих. А государственные служащие, получающие социальный пакет в виде лечения в санатории, должны получать этот социальный пакет в виде денег, а потом на свой вкус выбирать любой санаторий. Так будет развиваться конкуренция между частными санаториями. Когда же мы изначально предполагаем, что обслуживающий персонал не может нормально работать в таких предприятиях за такую зарплату, то мы в глубине души сразу смиряемся с тем, что они обязательно будут обкрадывать своего работодателя, то есть государство. Такая схема работы выгодна только государственным администраторам, тем, кто будет иметь доступ к этой кормушке, тем, кто назначает в эти санатории директоров и потом надеется получать от них какую-то материальную выгоду в виде бесплатного лечения своих близких или просто материальной мзды.
Я обнаружил в списке приватизируемых предприятий несколько гостиниц. Вообще, у меня возникает вопрос: как до сих пор, в разгар рыночных отношений, в нашей стране эти объекты оставались в государственной собственности? Никакой стратегической ценности гостиницы не представляет. Это обычный бизнес, он сейчас в конкурентной среде и полностью справляется со своей задачей. Государственные служащие уже давно пользуются услугами частных гостиниц во всех городах страны. Государственные гостиницы в этом вопросе не имеет никакого преимущества и никаких привилегий. Тогда в чем смысл их нахождения в государственной собственности? Абсурд!
В перечень приватизируемых предприятий находится целый ряд аэропортов нашей страны. Первое, что бросается в глаза, это бессистемность в их правовом статусе. Аэропорты принадлежат различному уровню государственного управления, например, аэропорт Астаны принадлежит Министерству финансов, некоторые аэропорты принадлежат акиматам, некоторые – Нацкомпании «Самрук-Казына». Что касается приватизации аэропортов, лично я здесь придерживаюсь осторожного подхода. У меня в памяти история с аэропортом города Петропавловска. Когда несколько лет назад я возглавлял социально-предпринимательскую корпорацию «Тобол», я столкнулся с тем, что аэропорт Петропавловска находился в частной собственности, но собственник не имел средств для инвестиций и содержания его в надлежащем виде. Аэропорт влачил жалкое существование. Когда акимат области пытался как-то повлиять на данный вопрос, так как был заинтересован в хорошей воздушной гавани региона, частник выставлял невыгодные условия для сотрудничества. Не знаю, как развивалась эта история дальше, но вижу этот аэропорт снова в числе государственной собственности, и снова он выставлен на продажу. Однако моя история показала, что в отношении аэропортов нужны особые условия приватизации или доверительного управления. Обязательным условием должны быть инвестиционные обязательства и гарантии их выполнения.
Особняком в списке приватизируемых предприятий стоят крупнейшие отраслевые национальные компании. Причем им уготована особая судьба – IPO. Это значит, что они не будут проданы какому-то конкретному покупателю, а будут выставлены на фондовую биржу, где их акции разойдутся по многочисленным инвесторам.
Одна из этих гигантов – «Қазақстан Темiр Жолы». Это системная инфраструктурная компания. Она обеспечивает железнодорожное транспортное сообщение по всей стране. Безусловно, это стратегический объект для государства. Но несет ли угрозу нашей экономике и безопасности в целом приватизация данной компании? Я считаю, нет. Большим плюсом перехода ее в частные руки я вижу искоренение коррупции, процветающей в ней. Начиная от проводников, и кончая диспетчерами на станциях. Только личная заинтересованность частных акционеров в доходах компании сможет побороть это зло. Правда, у приватизации такого специфического объекта есть нюансы. Первое: его монопольное положение на рынке делает его привлекательным для инвесторов. Конкурентов нет. Обороты огромные. Повышение цен на доли процентов сразу превращается в большую прибыль. Поэтому перед приватизацией государство в лице уполномоченного органа в сфере естественных монополий должно быть уверено, что действующие законные механизмы достаточны для жесткого контроля над ценообразованием монополиста. С другой стороны, отталкивающим инвесторов свойством является социальность предприятия. Цены на пассажирские билеты – очень чувствительный для большого слоя населения предмет. Повышение цен может вызвать социальное напряжение и вынудит власти вмешаться в деятельность монополиста. Поэтому перед приватизацией «Қазақстан Темiр Жолы» я бы рекомендовал провести разделение грузовых и пассажирских перевозок и утвердить в антимонопольном ведомстве расценки с учетом последней девальвации. Такой уровень цен даст новым собственникам временной лаг для получения достаточной выручки для операционной деятельности и инвестиций. При этом, повторюсь, орган по контролю за естественными монополиями должен иметь достаточные полномочия, чтобы проверять целевое использование выручки и своевременное выполнение инвестиционных планов.
Акционерное общество «КазМунайГаз». Эта компания выглядит бриллиантом в плеяде приватизируемых предприятий. И именно его приватизация вызывает больше всего споров. Однако лично я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы эта компания стала публично акционерной, чтобы ее акции имели свободное хождение на крупнейших фондовых биржах, и чтобы ею управлял международный менеджмент. Но перед этим я бы привел в порядок наше законодательство и устранил последние лазейки для трансфертных цен. Для непосвященных объясню. Допустим, нефтяная компания добывает в Казахстане нефть и продает ее за границу по 20 долларов за баррель своей аффилированной компании, зарегистрированной где-нибудь в оффшорной зоне. Потом эта аффилированная компания продает эту нефть конечным покупателям за 100 долларов за баррель. Формально казахстанская компания продает нефть по себестоимости и не имеет прибыли в Казахстане, следовательно, не платит налоги. А вот ее аффилированная компания получает огромную прибыль на территории оффшорной зоны, но тоже не платит налоги, потому что в оффшорах льготные условия. Вся эта схема называется трансфертным ценообразованием. Если законодательство нефтяной страны четко отрегулировано, то применить такую схему невозможно или очень трудно. Например, я уверен, что в Норвегии нефть добывают полностью легально и прозрачно. Если это так, то абсолютно безразлично, кому принадлежит нефтяная компания. Она сполна платит налоги в бюджет страны, где добывает нефть. Ее прибыльность на уровне среднерыночной, потому что если она сверхприбыльна, то ее акции на IPO вырастут в цене на первых же торгах и государство получит за них справедливую цену. Если же цены не вырастут, то значит, инвесторы не верят в будущий рост нефтяного рынка или не доверяют инвестиционной среде Казахстана. Вот и все. Так работает весь западный мир. Рынок регулирует все. Приватизация (переход акций к миллиону частных акционеров) будет означать для нас еще одну вещь. «КазМунайГаз» перестанет быть «кормушкой» и пристанищем для сотен детей и племянников «агашек». Эти «паразиты» получают огромные зарплаты за бесполезную работу по перекладыванию бумажек, и, по сути, через них действительно те самые «агашки» паразитируют на доходах национальной компании, а значит, на нашем национальном достоянии. Более того, внутренняя коррупция в «КазМунайГазе», о которой ходят легенды, и которая стала источником благосостояния многих ее клерков, будет искоренена. Частные акционеры мигом избавятся от лишнего «груза». Все, что мешает компании получать прибыль, будет сокращаться. Правда, это означает и одну неприятную для наших властей новость: теперь нельзя будет склонять «КазМунайГаз» к социальной ответственности и спонсорству. Больше не будут строиться стадионы и корты, футбольные площадки и больницы, больше не будут спонсироваться артисты и спортсмены. Руководители частной компании не будут ходить на совещания к министру и даже в Правительство. Власть над этим гигантом будет утеряна. Так же как утеряна, вернее, никогда и не была полной власть администрации Белого дома над компанией «Chevron» или власть королевы над «British Gas». Лично меня, как гражданина страны, такое положение устраивает больше, чем нынешнее: с «паразитами», спонсорством, «откатами», оффшорами и так далее.
В перечне приватизируемых предприятий есть энергогенерирующие компании, такие как: экибастузские ГРЭС-1 и ГРЭС-2, «Алматинские электрические станции», «Актобе ТЭЦ» и так далее; электросбытовые компании, такие как «Алматыэнергосбыт», и энергопередающие, такие как «Восточно-Казахстанская РЭК» и так далее. Мое отношение к приватизации подобных предприятий такое: приватизировать их надо, но при условии четко отлаженного антимонопольного регулирования. В этом регулировании важны следующие моменты: 1) монополист должен быть абсолютно прозрачен, как публичная компания; 2) уровень тарифов должен быть реальным, с учетом прибыли акционеров, а не «социальный», с расчетом на воровство монополиста; 3) в его бюджете должна быть заложена среднерыночная прибыль, чтобы не провоцировать его на обман государства и сокрытие оборотов, и в то же время, чтобы такой объект был привлекателен для инвесторов; 4) если государство считает, что реальные рыночные тарифы неподъемны для некоторых слоев населения, то оно должно компенсировать эту разницу из бюджета и адресно этим слоям населения, а не заставлять монополиста снижать тариф для всех; 5) денежные потоки должны контролироваться, чтобы не допустить бегства акционеров с собранными от потребителей деньгами за границу (к сожалению, такие прецеденты в нашей истории были) и чтобы выполнялись инвестиционные программы. Если такие механизмы в государстве созданы, то абсолютно безразлично, кто является акционером монополиста, государство или частник. Главное, что с такими механизмами монополист будет работать безукоризненно, услуги будут поставляться своевременно и на высоком уровне, потребители будут довольны.
Знаковыми объектами в списке приватизируемых предприятий являются АО «Казпочта» и АО «Казахтелеком». Это национальные операторы в соответствующих отраслях. Они являются монополистами или доминантами в некоторых видах услуг. Опасно ли для государства утеря прямого контроля над такими предприятиями? Думаю, что нет. При условии четкого регулирования их деятельности. Регулирование должно включать в себя несколько ключевых моментов, как я уже писал в отношении энергопоставляющих компаний. Это: прозрачность деятельности монополиста; установление обоснованных тарифов, включающих достаточную прибыль акционеров; компенсация тарифов для социально уязвимых слоев населения государством; контроль за соблюдением монополистом инвестиционных обязательств. Все. Больше ничего не надо, чтобы монопольная услуга оказывалась хорошо, и чтобы потребителю было безразлично, кто владеет монополистом.
Много шума в печати было по поводу возможной приватизации авиакомпании «Эйр Астана». Не разделяю опасения тех казахстанцев, кто думает, что приватизация национального авиаперевозчика приведет к его развалу или к снижению качества работы, или к ущемлению нашей национальной гордости (был и такой аргумент). Я просто не верю, что в мире найдутся такие люди, которые купят нашу устоявшуюся, прибыльную авиакомпанию за большие деньги, чтобы развалить ее. Не верю. Я больше верю в то, что придет инвестор, который будет с удовольствием получать прибыль и вкладывать часть ее в авиакомпанию, чтобы увеличить свою прибыль. Кроме того, казахстанское законодательство должно четко регулировать такие вопросы, как утверждение тарифов на внутренних монопольных направлениях полетов, паритет международных рейсов с иностранными авиакомпаниями, соблюдение требований безопасности, выполнение инвестиционных планов. Наконец, ничто не мешает государству оставить за собой блокирующий пакет акций, чтобы обезопасить себя от совсем непредвиденных ситуаций. Также хочу привести в пример такие развитие страны, как Голландия и Италия, которые не побоялись ущемить свою национальную гордость и продали в первом случае полностью, а во втором случае весомый пакет акций своих национальных авиакомпаний «KLM» и «Alitalia» их конкуренту – французской авиакомпании «Air France». И ничего. Никто никого не разоряет. Наоборот, «Air France» вливает огромные инвестиции в «Alitalia». Я уверен, что любой инвестор так и будет поступать. Ну и напоследок, напомню, что с самого момента создания компания «Air Astana» на 49 % – частная. И эти 49 % принадлежат иностранной частной компании «BAE Systems PLC». Думаю, что благодаря именно иностранному участию и иностранному менеджменту, наш национальный авиаперевозчик достиг сегодня таких высот.
Все вышесказанное в равной степени относится и к вновь созданной авиакомпании «Qazaq Air».
В Перечне приватизируемых объектов большая группа коммунальной собственности. Среди них можно выделить следующие группы.
Спортивные клубы по различным видам спорта. У меня неоднозначное отношение к данной категории организаций. С одной стороны, я считаю, что развивать спорт и физкультуру в стране необходимо. И я уверен, что государство должно вкладывать большие деньги в работу спортивных клубов и секций. Нашу молодежь нужно с раннего возраста вовлекать в спорт. Это забота о будущем здоровье нации. С другой стороны, существует большой спорт. Это совсем другая сфера деятельности. Это больше шоу-бизнес. Именно шоу, потому что во главу угла ставится зрелищность. И именно бизнес, потому что при хорошей организации может приносить деньги, а не спонсироваться государством. В связи с этим я считаю, что детско-юношеские спортивные клубы должны финансироваться из бюджета, а профессиональные клубы – нет. При этом детские секции должны поменять систему финансирования. Нужно перейти на душевую оплату услуг по тренировке детей. Клуб получает деньги за количество протренированных в течение года детей. В таком случае клубу необязательно быть государственным. Так могут работать и зарабатывать и частные клубы.
Коммунально-хозяйственные предприятия. Сам сталкивался с проблемой таких предприятий. В маленьких (впрочем, часто и в больших) населенных пунктах частные компании не хотят заниматься уборкой и вывозом мусора, обслуживанием водо-, тепло-, энергокоммуникаций. Поэтому акимы вынуждены создавать государственные коммунальные предприятия и финансировать их из бюджета. Но почему частные предприятия не хотят заниматься этими видами бизнеса? Причина в двух вещах: тарифы и конкурс. Государство, в лице акимов, часто мечется между рыночной экономикой и социальностью. С одной стороны, оно хочет, чтобы коммунальные предприятия были рентабельными и не тянули из бюджета ежегодно огромные дотации. А с другой стороны, они боятся недовольства граждан и запрещают коммунальщикам устанавливать реальный тариф. Обычно тарифы занижены. Из-за этого такие предприятия не могут окупить свои затраты и идут к своему учредителю – акимат – просить деньги. Областные и городские бюджеты ежегодно покрывают убытки коммунальных предприятий из бюджета. Круг замыкается. При этом не по самой хорошей схеме. Вода, тепло, энергия стоят дешево (относительно ее реальной стоимости), и поэтому потребляются нами много и нерачительно. Лишнее потребление воды, тепла и энергии потом оплачивается нами из бюджета, то есть из наших налогов. Вся схема настроена на то, чтобы экономике быть неэффективной и проедать себя. На самом деле должно быть так: ресурсы должны быть дорогими. Из-за этого мы будем их экономить и тратить очень разумно, как сейчас происходит, например, в одной из богатейших стран – Великобритании. А те граждане, для которых коммунальные платежи станут непосильной ношей, должны получать адресную социальную помощь от государства. Пока такой механизм не будет внедрен, коммунальные услуги будут дотироваться из наших налогов, а мы будем их спускать в канализацию. Второй фактор, тормозящий развитие коммунальных услуг в городах – это конкурсы. Конкурсы проходят у нас ежегодно. То есть каждый год определяется, кто будет убирать мусор из наших дворов, кто будет подметать улицы и так далее. То есть каждый следующий год существует опасность не выиграть такой конкурс. А ведь уборка улиц и перевозка мусора требуют специальной техники, которые нельзя использовать больше нигде. Будет какая-нибудь частная компания инвестировать свои деньги в покупку такой специальной техники деньги, если не уверена, что в следующем году выиграет конкурс? Конечно, нет. Поэтому частники не покупают спецтехнику и не участвуют в государственных конкурсах. Участвуют только свои государственные коммунальные предприятия, которые уже купили технику и уверены, что будут работать на ней вечно. Выход из ситуации один: проводить многолетние конкурсы. Минимум на 5-7 лет. С ответной банковской гарантией неисполнения договорных обязательств. То есть, если частная компания не уберет вовремя снег с улиц, то контракт с ней разрывается, срочно привлекается другая компания, а все убытки, вызванные этим, покрывает банк-гарант. В первое время возможны срывы в некоторых городах. Но в дальнейшем репутация и история компании будут такими весомыми активами, что никто не захочет ими разбрасываться, и все будет делать вовремя.
Наконец, завершает Перечень приватизируемых предприятий огромный список компаний, созданных Социально-предпринимательскими корпорациями. Считаю, бессмысленным включение их в данный Перечень. Изначально цель создания СПК была в том, чтобы привлекать частные инвестиции в регион, создавать новые производства, развивать экономику. Механизм работы СПК должен был строиться на принципах ГЧП, то есть нужно было создавать с частниками совместные предприятия, со стороны СПК вкладом должны были быть государственные активы, а со стороны партнера – деньги или менеджмент. Так как СПК не должны были ставить своей целью владение доходными предприятиями, они должны были просто создавать их, ставить на ноги, а потом продавать свою долю в совместном предприятии партнеру, чтобы уже он самостоятельно владел им и приносил пользу региону налогами, продукцией, рабочими местами. При такой схеме приватизация государственной доли в совместном предприятии предполагается изначально. Она должна проходить по индивидуальному графику в каждом предприятии. Как можно сейчас объявить на всю страну, что собственность СПК будет распродана? Непонятно. Или какие-то СПК работали не по изначальной концепции и подмяли под себя много собственности, и держали ее у себя. Или тот, кто составлял список приватизируемых предприятий, неправильно понимает суть работы СПК.
В Перечне присутствуют и другие предприятия или однотипные группы предприятий различных направлений деятельности. Каждое из них требует отдельного обсуждения в обществе.
Надеюсь, мои размышления станут одним из элементов большой общественной дискуссии, без которой нельзя проводить масштабную приватизацию крупных объектов в демократическом обществе.
Комментарии